Спектакль «Август: графство Осейдж»

Пьеса Трейси Леттса «Август: графство Осейдж» была поставлена на ведущих сценах мира и получила Пулитцеровскую премию. В Театре им. Маяковского – первая постановка пьесы в Москве.

В городе Талса, штат Оклахома, в отчий дом съезжаются члены большой семьи Уэстонов. Пропал отец и три дочери Барбара, Карен и Иви, их мать Виолетта, тетя Метти Фей, а также их мужья, дети и ухажеры собираются под одной крышей, пьют виски и выясняют отношения, обвиняя друг друга в предательствах, подавленных чувствах и изломанных судьбах. У каждого есть свой скелет в шкафу и все тайное, что обычно скрывается за фасадом благополучного дома, становится явным.

Универсальная история семьи Уэстонов, поставленная на сценах от Бродвея до Новосибирска, о вечных семейных вопросах: остаться с родителями в провинции, пожертвовав своей жизнью? Или уехать строить свою судьбу, высылая деньги и подарки? Долг это или любовь – семейные узы? Особенно если твоя жизнь искорежена – по вине семьи, где от тебя стараются отщипнуть кусочек побольше и съесть за семейной трапезой. «Возвращение в лоно семьи, с обедом под кленами, очень похоже на ныряние в бассейн к осьминогам», – об этом речь в спектакле Эциса и Карбаускиса.

Латышский художник Гинтс Габранс сооружает на сцене геометрическую конструкцию – типичный современный дом, со стандартным дизайном. С помощью технологии мэппинга на белых стенах декорации возникает образ дома Уэстонов – 3D-модель дома, сделанная по размеру настоящего дома. Это реальный дом – гостиная, кухня, ванная, кабинет, мансарда. Выдвигающиеся панели декорации по ходу спектакля дают новые срезы дома: параллельно с драматическими столкновениями на сцене двигается, меняет цвета и ракурсы цифровой образ дома. Дом открывает свои тайны – как рентгеном просвечивается скелет семейной истории.

В постановке двух режиссеров семейная история выглядит то кинематографической реальностью в цветной 3D-проекции, то вдруг становится стилизованно театральной, на фоне аскетично белых панелей дома. То герои живут реальной жизнью, где «нет ни черного, ни белого, и этим объясняется все», то вдруг надевают маски тех, кем являются в иерархии семьи.